Ночью пыльной легла
Девушка в белый гроб.
Ночью встала белая мгла,
Никто не расслышал слов.
В словах шелестела муть,
На словах почивала сонь.
Только призраком белый конь
Мог в тумане гривой взмахнуть.
И означился в небе раствóренном
Проходящий шагом ускоренным
В голубом, голубом
Закрыто лицо щитом.
Тогда кто-то встал за столом
И сказал: Самовар!
Принесли паровое золото,
Расставили белые чашки
И стали хлебать и гордиться.
Лето 1905
